Феномен «Слова о полку Игореве» в лекции Евгения Лукина (Санкт-Петербург)

«О, Русская земля! Уже ты за холмом»! – рефреном восклицает на страницах «Слова о полку Игореве» гениальный автор, донося сквозь толщу веков живое биение мыслей и чувств далёких предков. Один из первых шедевров русского национального эпоса появился в годы исключительного взлёта мировой литературы. Практически одновременно со «Словом» в целом ряде стран Европы и Азии создаются свои эпические полотна. «Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели - в Грузии, «Песнь о Нибелунгах» - в Германии, документальная основа «Тайра моногатари» («Повесть о доме Тайра») - в Японии, «Повесть о Сиде» - в Испании, свод скандинавских саг «Круг земной» - в Исландии. Таким образом, древнерусский писатель действовал вполне в рамках культурной традиции конца XII - XIII веков.

О феномене «Слова о полку Игореве» калининградцам рассказал гость Дней Литературы, прозаик, переводчик, эссеист, исследователь Евгений Лукин (Санкт-Петербург). Отчаяние побудило ряд знатоков Древней Руси отрицать саму подлинность произведения. Десятилетия выдвигались самые фантастические гипотезы об его авторе. Наиболее решительные доказывали, что поэму написал сам князь Игорь Святославович, как наиболее знавший тему.

Труды специалистов прошлого века убедительно доказали историчность «Слова». Акцент сместился с поисков сенсаций на кропотливое изучение текста. Исключительная заслуга в этом деле принадлежит выдающемуся филологу, академику Дмитрию Лихачёву. «Значение «Слова» особенно велико для нас ещё и потому, что оно является живым и непререкаемым свидетельством высоты древнерусской культуры, её самобытности и ее народности», - писал Дмитрий Сергеевич.

Ныне в Литературном музее Пушкинского дома хранятся свыше 1,5 тысяч переводов первой русской эпической поэмы. На самом деле, их намного больше. И каждая эпоха отечественной истории накладывает свой отпечаток на работу переводчика. Сам Евгений Лукин создал свой поэтический перевод шедевра древнерусской словесности в 90-е годы и на нём отразились коллизии того «смутного времени», наступившего после распада Советского Союза. На встрече звучали и другие избранные переводы автора.