| В ганзейской гостинице «Якорь», где мухи садятся на сахар, где боком в канале глубоком эсминцы плывут мимо окон,
я сиживал в обществе кружки, глазея на мачты и пушки и совесть свою от укора спасая бутылкой Кагора.
Музыка гремела на танцах, солдаты всходили на транспорт, сгибая суконные бедра. Маяк им подмигивал бодро.
И часто до боли в затылке о сходстве его и бутылки я думал, лишенный режимом знакомства с его содержимым.
В восточную Пруссию въехав, твой образ, в приспущенных веках, из наших балтических топей я ввез контрабандой, как опий.
И вечером, с миной печальной, спускался я к стенке причальной в компании мыслей проворных, и ты выступала на волнах...
Май 1964 | 
Доступная среда