Давыдов Д.В.

Родился 16 июля 1784 года (здесь и далее все даты указаны по старому стилю) в Москве. Его отец, Василий Денисович Давыдов, командовал полтавским легкоконным полком. До 17 лет Денис Васильевич воспитывался в деревне в Малороссии и на Слобожанщине. В 1801 году он прибыл в Петербург, желая определиться в кавалергардский полк. Но Давыдов был небольшого роста, и это обстоятельство мешало его зачислению. Только 28 сентября 1801 года он успел поступить в этот полк эстандарт-юнкером.

Хотя Давыдов получил домашнее образование, его познания в военной истории были поразительны. Кроме того, любил поэзию и в свободное время писал экспромты, стишки из военного быта, задевая едкой сатирой все, что казалось ему смешным.

9 сентября 1802 года Давыдов был произведен в корнеты, 2 ноября 1803 года – в поручики, а 13 сентября 1804 года за свои сатирические стихи переведен из кавалергардского полка в новосформированный Белорусский гусарский полк, стоявший тогда в Киевской губернии, в окрестностях Звенигородки.

4 июля 1806 года Давыдова переводят в гвардейский гусарский полк, стоявший в Павловске. Мирная стоянка не удовлетворяла честолюбивого юношу. И когда в конце 1806 года Россия вновь начала войну с Наполеоном, гусарский поручик Давыдов явился без доклада к фельдмаршалу графу Каменскому с просьбой быть ближе к неприятелю. 3 января 1807 года его назначили адъютантом к князю Багратиону, который командовал авангардом действующей армии.

Произведенный в штаб-ротмистры, 24 января 1807 года Давыдов приняла участие в деле под Вольфсдорфом и впервые «окурился порохом», по его словам.

Невнятные и сбивчивые решения фельдмаршала Каменского привели к тому, что главное начальство над русской армией вскоре было передано генералу Беннигсену, который сумел дать военным операциям определенное направление. Под защитой бывшего авангарда, а ныне арьергарда князя Багратиона, русские войска смогли отступить через Ландсберг к Прейсиш-Эйлау, где 26 и 27 января дали сильный отпор Наполеону и заставили изменить начертанный им план кампании. Находясь неотлучно при Багратионе, Давыдов был в самых опасных пунктах боя. Далее состоялись кровопролитные сражения при Гутштадте (25 мая), под Деппеном (26) и в бою при Гейльсберге (29 мая), где русские также имели право считать себя победителями.

В сражении при Фридланде 2 июня 1807 года французская армия нанесла тяжелое поражение русско-прусским войскам, что привело к заключению перемирия, а затем Тильзитского мира между Россией и Францией.

За отличия в делах 1807 года Давыдов получил ордена: святого Владимира 4-й степени с бантом, святой Анны 2-й степени, золотую саблю с надписью «за храбрость», прусский крест – «за заслуги», золотой крест за Эйлауское сражение, имевшее решительное влияние на заключение Тильзитского мира.

Оставаясь адъютантом князя Багратиона, Давыдов вернулся в Петербург, а вскоре приехал в отпуск в Москву, где предался светской жизни.

В начале 1808 года русская армия готовилась к новой войне на севере – в Финляндии. Давыдов был назначен в отряд к Якову Петровичу Кульневу, бывшему в авангарде армии и принял участие в сражении при Пюхяйоки и Сикайоки, откуда началось отступление наших войск. Затем под начальством Кульнева сражался при Лаппо (26 июня), у Перхо (28 июня) и снова при Лаппо (1-2 июля).

По прибытии нового главнокомандующего, графа Каменского, Давыдов участвовал в делах при Кухаламби, в преследовании неприятеля до Куортане и в бою при Куортане 20 августа, закончившегося делом при Салми. В марте 1809 года Давыдов возвратился к князю Багратиону, особенно отличился при овладении островом Бене.

Одновременно с войной на севере Россия вела войну с Турцией. В 1809 году главнокомандующий русскими войсками в Турции престарелый князь Прозоровский был заменен Багратионом, как только закончилась война со Швецией. Давыдов как его адъютант отправился вместе с ним в Турцию и участвовал во взятии Мачина и Гирсова, в бою при Рассевате и при блокаде крепости Силистрии. За взятие крепости Силистрии и при блокаде Шумлы в 1810 году Давыдов был награжден бриллиантовыми украшениями к ордену святой Анны 2-й степени.

С наступлением 1812 года, когда война с Францией считалась неизбежной, Давыдов был переименован в подполковники и назначен в Ахтырский гусарский полк, расположенный в окрестностях Луцка. Давыдову принадлежит мысль и ее первое применение в вопросе о развитии партизанских действий в Отечественную войну, направленных на коммуникационные пути неприятеля, что так сильно влияло потом на бедственный для французов исход этой кампании, особенно с наступлением сильных морозов.

Партизанская война развивалась чрезвычайно успешно. Давыдов под видом крестьянина проник в тыл французов в село Скугорево и заручился полным доверием местных жителей, которые сообщали ему обо всех движениях противника. Почти не проходило дня, чтобы отряд Давыдова не отбил где-нибудь или неприятельский транспорт, или обоз с награбленным французами провиантом. Случалось приводить в плен разом до 250 человек.

9 ноября 1812 года Давыдов напал при Копысе на неприятельский кавалерийский склад, охраняемый 3000 человек, овладел им и взял 285 человек в плен. После переправы через Березину Кутузов поручил Давыдову сделать быстрый набег на Гродно и захватить собранные там припасы под охраной 4000 тысячного венгерского отряда под командованием генерала Фрейлиха. Давыдов послал Фрейлиху письмо, предлагая сдать город. Полагая, что отряд Давыдова есть авангард русской армии, австрийский генерал сдал Гродно со всеми запасами, ценностью более чем миллион рублей.

За свои подвиги в 1812 году Давыдов был награжден орденами: святого Георгия 4-й степени за дело при Копысе и за другие сражения чином полковника и орденом святого Владимира 3-й степени.

Привыкнув к самостоятельности своих действий, Давыдов, не испросив особого разрешения, сделал с казаками набег на столицу Саксонии Дрезден, занял ее половину и 10 марта 1813 года заключил капитуляцию с французским генералом Дюротом. Это сочли самодовольством и лишили Давыдова командования отрядом.

Но такого бойца как Давыдов нельзя долго держать без дела, и его вскоре отправили из корпуса генерал-адъютанта Винценгероде в отряд генерал-майора Ланского. Под командованием Ланского Давыдов принял участие в сражениях под Пределем, Гартой, Эцдорфом, Насеном, Юбигау, Дрезденом, Бауценом, Рейхенбахом и других, до заключения перемирия. По возобновлении военных действий 15 августа 1813 года он снова участвует в делах и боях под Ретау, Лютценом, Цейцом, Альтенбургом, Пенигом, Хемницом, Наумбургом, в битве под Лейпцигом (4 и 6 октября), Казеном и почти во всех авангардных делах.

В 1814 году во Франции Давыдов командовал Ахтырским гусарским полком и находился при армии прусского фельдмаршала Блюхера, и участвовал со своим отрядом в сражениях при Бриенне и Ла-Ротьере, за которое был произведен в генерал-майоры. Затем был в делах при Монмирале, Шато-Тьерри, Меро, Эперне, в трехдневном бою при Лаоне и под Фер-Шампенуазом, и, наконец, после битвы при Краоне, командуя гусарской бригадой, вступил 19 марта вместе с другими войсками в Париж.

14 ноября 1823 года в связи с болезнью Давыдов увольняется со службы с мундиром. В мирное время начинает заниматься составлением записок, посвященных партизанской войне.

В 1826 году началась война в Персии, и Николай I обратился в Давыдову с вопросом: «Может ли он служить на действительной службе?». Получив утвердительный ответ, он изъявил желание послать его в Грузию. Давыдов был назначен временным начальником войск, расположенных на границе Эриванского ханства. После первой встречи с неприятелем у селения Атымлы он отправился для поправления здоровья на минеральные воды, а в 1827 году возвратился в Россию и предался семейной жизни до польского мятежа. 6 апреля 1831 года Давыдов со своим отрядом из казачьих и драгунского полков взял приступом город Владимир Волынский и уничтожил шайку мятежников. Потом, соединяясь с отрядом графа Толстого, Давыдов отбросил корпус Хржановского на батареи Замостья, а затем командовал авангардом и отдельными отрядами в корпусе генерала Родигера, за что был награжден чином генерал-лейтенанта, орденами святой Анны 1-й степени и святого Владимира 2-й степени. По окончании войны Давыдов отправился в свое имение в Симбирской губернии, где скончался 23 апреля 1839 года.

Относительно семейной жизни нужно сказать, что женился Давыдов не рано – в 1819 году, на дочери генерал-майора Чиркова Софье Николаевне, от которой имел 5 сыновей и 3 дочерей.

14 ноября 1823 года в связи с болезнью Давыдов увольняется со службы с мундиром. В мирное время начинает заниматься составлением записок, посвященных партизанской войне, с целью показать ее значение в ходе стратегических операций целых армий. Свой первый научный труд «Опыт о партизанах» Давыдов посвятил имени императора Александра I. В 1821 году в Москве вышло более обширное сочинение Давыдова «Опыт теории партизанского действия», в первой части которого обстоятельно изложены партизанские действия в войнах 1618, 1742, 1809 и 1812 гг. В двух остальных частях изложены системы партизанских действий. Это сочинение сразу выдвинуло Давыдова в ряды талантливых писателей по военному искусству, доказав его начитанность и оригинальность мышления.

Глубоко пораженный словами Наполеона, где он отрицал пользу, принесенную русскими партизанами в борьбе с французами, Давыдов в 1825 году выпускает книгу «Разбор трех статей в Записках Наполеона». В ней писатель приводит доказательства, что действия наших партизан, хоть были делом частной инициативы и не входили в расчеты главнокомандующих, однако нанесли большой вред французской армии в 1812 году, а также в 1807 году в Восточной Пруссии.

Как поэт, Давыдов стал известен, главным образом, своими стихотворениями, посвященными гусарской жизни. В.Г. Белинский в своих «Литературных мечтаниях» сблизил поэзию Давыдова с поэзией Языкова: «Как тот, так и другой нередко срывают со своих лир звуки сильные, громкие и торжественные, нередко трогают выражением чувства живого и пламенного. В их односторонности есть оригинальность, без которой нет истинного таланта».

Период наполеоновских войн — один из сложнейших в европейской истории. Французы, свергнув власть короля, пройдя через жернова революции, опять вернулись к самодержавию, признав Наполеона своим императором. Новоявленный французский император решил покорить мир. Европа содрогнулась от битв, утопая в море крови. Война докатилась до Восточной Пруссии...

В начале 1807 года штаб-ротмистр лейб-гусарского полка Денис Давыдов направился из Августово в Либштадт (ныне Милаково в Польше). 15 января он прибыл к месту назначения, где располагалась штаб-квартира русских войск, и получил должность адъютанта Его Сиятельства князя П.И. Багратиона. 24 января, когда войска Багратиона в тяжелых арьергардных боях прикрывали отступление русской армии от Вольфсдорфа (ныне пос. Красное Калининградской области) к Ландсбергу (ныне пос. Гурово Калининградской области), Денис Давыдов принял «боевое крещение» под Гутштадтом (совр. территория Польши) – и получил за храбрость первый орден. А 26 января 1807 года состоялось сражение под Прейсиш-Эйлау (ныне г.Багратионовск Калининградской области) между русской и французской армиями. В начале января русская армия под командованием генерал-лейтенанта Л.Л. Беннигсена начала наступление от Вялы на запад с целью разбить левофланговые корпусам маршалов М. Нея и Ж. Бернадотта. Однако из-за нерешительности Беннигсена эта возможность была упущена. Наполеон, собрав войска с зимних квартир (до 70 тыс. чел.), перешел в наступление с целью отрезать русскую армию (почти 78 тыс. чел. русских, в т.ч. 8 тыс. прусских солдат и офицеров) от сообщения с Россией, окружить и уничтожить ее. Беннигсен, узнав об этом, отвел русскую армию к Прейсиш-Эйлау. Сражение не имело решающего успеха ни для одной из сторон. Потери каждой стороны составили 26-36 тыс. человек.

В своих «Военных записках» Денис Давыдов отмечает особую жестокость Эйлауского сражения: «Черт знает, какие тучи ядер пролетали, гудели, сыпались, прыгали вокруг меня, рыли по всем направлениям сомкнутые громады войск наших¸ и какие тучи гранат лопались над головою моею и под ногами моими! То был широкий ураган смерти, все вдребезги ломавший и стиравший с лица земли все, что ни попадало под его сокрушительное дыхание, продолжавшееся от полудня 26-го до одиннадцати часов вечера 27-го числа и пересеченное только тишиною и безмолвием ночи, разделившей его свирепствование на два восстания». По его словам, кровопролитность Эйлауской битвы превосходила даже Бородино: «Я был очевидным свидетелем этого гомерического побоища и скажу поистине, что в продолжение шестнадцати кампаний моей службы, в продолжение всей эпохи войн наполеоновских, справедливо наименованной эпопеею нашего века, я подобного побоища не видывал! Около получаса не было слышно ни пушечных, ни ружейных выстрелов ни в средине, ни вокруг его: слышен был только какой-то невыразимый гул перемешавшихся и резавшихся без пощады тысячей храбрых. Груды мертвых тел осыпàлись свежими грудами; люди падали одни на других сотнями, так что вся эта часть поля сражения вскоре уподобилась высокому парапету вдруг воздвигнутого укрепления».

Трогательное происшествие случилось с Давыдовым после сражения под Прейсиш-Эйлау. 29 января 1807 года он отпросился у Багратиона в Кёнигсберг по собственной надобности и там узнал, что раненый французский офицер спрашивал о нем. Оказалось, что это конно-гвардейский поручик Серюг, который в 1805 году после битвы под Аустерлицем позаботился о раненом брате Давыдова и благополучно доставил его в Брюн. Серюг находился на попечении богатого гражданина Кёнигсберга, ни в чем не нуждался. У Давыдова он попросил прислать к нему двух конно-гренадер из его взвода, чтобы, умирая, «не спускать глаз с мундир моего полка и гвардии великого человека». Давыдов как человек долга и чести исполнил его просьбу: «Двое суток я не оставлял Серюга ни денно, ни нощно; на третьи все кончилось: он умер на руках моих и похоронен на кёнигсбергском кладбище. За гробом шли двое упомянутых французских конно-гренадер и я - поручик русской гвардии. Странное сочетание людей и мундиров! Глубокая печаль живо отразилась на лицах старых рубак, товарищей моих в процессии… Я был молод… Я плакал…».

Как и многие воины, Давыдов испытал горечь сокрушительного поражения под Фридландом (ныне г. Правдинск Калининградской области), после которого русская армия начала отступление к Тильзиту. Давыдов, как и все русские воины, был физически и морально подавлен: «Арьергард наш, измученный десятисуточными битвами и ошеломленный последним ударом, разразившимся более на нем, чем на других войсках, прикрывал беспорядочное отступление армии, несколько часов пред тем столь грозной, стройной и красивой. Физические силы наши гнулись под гнетом трудов, нераздельных со службою передовой стражи. Всегда бодрый, всегда неусыпный, всегда выше всяких опасностей и бедствий, Багратион командовал этой частью войск, но и он, подобно подчиненным своим, изнемогал от усталости и изнурения». Узнав о готовящемся главнокомандующим Беннигсоном предложении Наполеону о перемирии, Давыдов пришел в отчаяние: «Я ничего не видал, я ничего не чувствовал другого, кроме срама приступить к миру без отмщения за Фридланд, и из себя выходил от негодования, как будто на меня лично обрушилась обязанность ответствовать отечеству за оскорбление его славы и чести». Штаб-ротмистру Давыдову было поручено доложить Беннигсену о безопасном положении арьергарда и он решает воспользоваться случаем и обратиться к генералу, чтобы уверить его в возможности продолжать военные действия. Но «зрелище испуганной главной квартиры» быстро избавило его от этой «нелепой» мысли.

Будучи в Тильзите во время переговоров Александра I и Наполеона, Денис Давыдов часто видел Наполеона. В своих «Записках» он описывает первую встречу с императором: «Я увидел человека малого роста, ровно двух аршин шести вершков, довольно тучного, хотя ему было тогда только тридцать семь лет от роду… Я увидел человека, державшегося прямо, без малейшего напряжения, что, впрочем, есть принадлежность всех почти людей малого роста. Но вот что было его собственностию: это какая-то сановитость, благородно-воинственная и, без сомнения, происходившая от привычки господствовать над людьми и чувства морального над ними превосходства. Не менее замечателен он был непринужденностию и свободою в обращении, так и безыскусственною и натуральною ловкостью в самых пылких и быстрых приемах и ухватках своих, на ходу и стоя на месте. Я увидел человека лица чистого, слегка смугловатого, с чертами весьма регулярными. Нос его был небольшой и прямой, на переносице которого едва заметна была весьма легкая горбинка. Волосы его на голове были не черные, но темно-русые, брови же и ресницы ближе к черному, чем к цвету головных волос, и глаза голубые, - что, от его почти черных ресниц, придавало взору его чрезвычайную приятность».

25 июня 1807 года был заключен Тильзитский мир, и русские войска выступили в Россию.

В Калининграде в поселке Северная Гора одна из улиц названа именем Дениса Давыдова.

Список использованной литературы:

1. Буруковская Т.Г. Друзей моих прекрасные черты. «Умру один в порфире королей» // Балтика. 2002. №1. С.57.
2. Давыдов Д. Военные записки. – Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1987.
3. Даценко М. «Друзей моих прекрасные черты». Путями пушкинских друзей // Балтийские мотивы: Сборник исследовательских работ учащихся / Сост. Э.В. Юрченко, Н.Ю. Шеленкова; под ред. В.Н. Беляковой. – Калининград: КОИПКиПРО, 2006 . С.50-57.
4. Русская военная проза XIX века. – Л.: Лениздат, 1989.
5. Русский биографический словарь: Дабелов – Дядьковский. / Под ред. Е.С. Шумигоркого. – Репринт. изд. – М.: Аспект Пресс, 1996.
6. Строкин В.Н. Памятники ратного прошлого: Путеводитель по памятным местам Калининградской области. – Калининград: Калининградское книжное издательство, 1995.
7. Четверикова Н. Я люблю кровавый бой // Новый караван. 2012. 13 марта. С.15.