Маяковский В.В.

Родился поэт 7 июля 1893 года в небольшом грузинском селе Багдади в семье лесничего В.К. Маяковского. К этому моменту в семье было уже две дочери – Люда и Оля. О своем детстве – походах с отцом, играх, ярко грузинской природе – Маяковский расскажет в автобиографии «Я сам». Из детских впечатлений самое замечательное – маяк, который он увидел во время первого своего путешествия на пароходе в Сухуми. «Фамильное» созвучие станет символом его поэзии.

Когда Владимир подрос, семья перебралась в Кутаиси, чтоб он мог учиться в гимназии. Учился хорошо, выглядел старше своих лет, прекрасно плавал и мог постоять за себя. Их склонностей – рисование, в чем он преуспел более всего.

В 1905 году, после «кровавого воскресения», начались волнения и в родном для Маяковского Кутаиси. «Пошли демонстрации и митинги. Я тоже пошел. Хорошо, – писал Маяковский в автобиографии и добавлял: - Казаки лупили меня нагайками со всеми. Это было мое первое крещение как революционера».

В начале 1906 года умер отец; мать будущего поэта, Александра Алексеевна, собирает последние деньги, все распродает и отправляется вместе с детьми в Москву.

По приезде в Москву Владимир принялся читать партийную литературу и раскрашивать пасхальные яйца, чтобы заработать денег. Маяковского арестовывали несколько раз (впервые за революционные прокламации); в 1909 году «заперли» в одиночной камере №103 Бутырской тюрьмы. Он много читает – почти все новинки современной литературы, а следом «обрушивается на классиков»: Байрон, Шекспир, Толстой. В Бутырках, кстати, состоялся и «дебют» Маяковского-поэта – написал «ходульную и ревплаксивую» тетрадку стихов, которую заберут надзиратели. Начало поэтической деятельности он всегда будет относить к этому времени.

В 1910 году Маяковский решает поступить в училище живописи. Его наставник, художник П.И. Келин, даже пророчил юношу в выдающиеся мастера, заставлял много работать. Но Владимир пошел по другому пути. Толчком стало знакомство с Давидом Бурлюком, который уже через несколько дней после знакомства объявил Маяковского «гениальным другом и знаменитым поэтом». В конце 1912 года на квартире у Бурлюка собралась весьма примечательная компания: Маяковский, Алексей Крученых и Велимир Хлебников. Они просидели всю ночь и составили манифест русских футуристов «Пощечина общественному вкусу», в котором кубофутуристы объявляли об отрицании эстетических ценностей предшествующего времени: «Только мы – лицо нашего Времени… Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода современности». В эпатирующей манере они обрушились также на мораль и образ жизни буржуазного общества. Там же были напечатаны два стихотворения Маяковского – «Ночь» и «Утро».

Раннее творчество Маяковского сюрреалистично. В безрассудном «земном вертопрахе» все теряется и исчезает, даже «Христос из иконы бежал» и у «раненого солнца глаз вытек». И на фоне «смазанной карты будня» - сумасшедший образ поэта, желающего «исцеловать лысеющую голову земли» «лохмотьями губ в пятнах чужих позолот». Из этого рождались «Пощечина», «Садок судей», над ним поднималась «Дохлая луна» (сборники 1912-1913). И все это вберет в себя «Облако в штанах» (1915). В четырех частях этой поэмы Маяковский потребовал: «Долой вашу любовь!», «Долой ваше искусство!», «Долой ваш строй!», «Долой вашу религию!».

Бунтарский нигилизм Маяковского нашел выражение не только в стихах – даже внешне он был необходимым условием. Его выступления в питерском кабачке «Бродячая собака» вызывали скандалы, регулярно появлялись полицейские приставы.

Скандальным был и сам облик поэта – высокого, аристократичного, в ядовито-желтой кофте, в «галстуковой рубашке» и «рубашковом галстуке», в розовом пиджаке. Впрочем, его внешний вид не помешал Горькому сказать о поэте: «Зря разоряется по пустякам… Такой талантливый! Грубоват? Это от застенчивости», - и добавить: «У футуристов есть одно бесспорное преимущество – молодость».

Футуристические любовные романы Маяковского были мгновенными и обреченными. Эльза Триоле вспоминала о своих отношениях с поэтом как о бесконечных ссорах и обидах. Она же подвела своеобразный итог: «он ходил от женщины к женщине и, ненасытный и жадный, страшно грустил. Они были нужны ему все и в то же время хотелось единой и абсолютной любви». В 1915 году она познакомила Маяковского со своей сестрой Лилей Брик, которая станет в жизни поэта целой эпохой.

Он посвятил ей поэму «Облако в штанах». В 1916 году – небывалый творческий взлет: вышла первая книга стихов «Простое как мычание», написаны поэмы «Человек», «Война и мир», «Флейта-позвоночник». Первой мировой войны удалось миновать – благодаря Горькому устроился чертежником в автошколу. В этом же году состоялись две очень важные встречи – с Блоком и Есениным.

Революцию 1917 года Маяковский принял безоговорочно. Уже в первую годовщину Октября Мейерхольд поставил его «Мистерию-буфф», где роль Человека играл сам автор. Следом – актерские работы в кино: «Барышня и хулиган», «Закованная фильмой». Маяковский сотрудничает в «Окнах РОСТА», рисует плакаты и агитки, пишет поэму «150 000 000». В 1922 году появилось знаменитое стихотворение «Прозаседавшиеся», которое открыло целый цикл сатирических произведений, предупреждающих о том, что «старый мир» возвращается, и прежние пороки расцветают еще более пышным цветом.

Последнее десятилетие жизни Маяковского есть сплошное любовное безумство. С Брик, даже несмотря на совместное проживание, ничего не складывается. В 1924 году он получил от Лили записку, в которой она признавалась, что «не испытывает прежних чувств к нему». В мрачном настроении Маяковский уехал в Америку.

Взгляды и идеалы поэта постепенно перестали совпадать с политикой и позицией партии и государства. Маяковский чувствовал, что его стихи становятся заложниками революции. Он пишет полузаказного «Владимира Ильича Ленина» и поэму «Хорошо»; две его комедии «Клоп» и «Баня» провалились. Маяковского часто ругают в печати и задерживают постановку пьес. В конце 1920-х гг. случилось еще два отчаянных любовных романа – с Татьяной Яковлевой и Вероникой Полонской. Последний вышел скандальным, так как актриса была замужем, а Маяковский хотел «легализовать» эту любовь. Полонская станет последней, кто видел Маяковского в живых. 14 апреля 1930 года поэт застрелился в собственной квартире.

3 июля 1923 года Владимир Маяковский с Лилей Брик вылетел с московского аэродрома на Ходынке в Кёнигсберг. Об этом перелете вспоминает Лиля Брик: «В 1923 году мы с Маяковским полетели в Германию. Летели до Кёнигсберга. И для меня и для него это был первый в жизни полет. Все так и было, как в стихотворении «Москва-Кёнигсберг». С Маяковским летел Ньюбольд - кто он такой, я не знаю. По дороге нас настигла гроза. Маяковский спал. Проснулся от оглушительного удара грома. Спросонок ничего не понял и закричал громче грома: «В чем дело? Что случилось?» Яма воздуха. С размаха ухаем. Вскоре приземлились. Говорят, Кёнигсберг - красивый город. Жаль, что даже заночевать там не пришлось. Сразу после прилета уехали на автомобиле в Нордернай».

На это событие поэт отреагировал несколькими стихотворениями, среди которых самое известное - «Москва-Кёнигсберг». Оно написано стенографично и нуждается в пояснениях. Так, например, упоминающийся Ньюбольд - это английский коммунист, возвращавшийся на родину по окончании пленума исполкома Коминтерна, проходившего в Москве в июне 1923 года.

Известный калининградский краевед А.Б. Губин провел исследования и выяснил, что Маяковский и Брик не могли уехать из Кёнигсберга прямиком в Нордернай на автомобиле. Такого в те годы просто не могло быть из-за Данцигского коридора и проезда через Польшу. Тем более, что вполне достоверно выяснено следующее: из Кёнигсберга В.Маяковский и Л.Брик добрались до Берлина, оттуда поехали на курорт Флинсберг (южнее Гёттингена), отдыхали там около месяца, а из Флинсберга через Берлин отправились на Нордернай (Фризленские острова) и там загорали весь август. Более того, в Нордернай для полноты счастья прибыла из Лондона матушка Лили Брик.

Курорт Нордернай знаменит не только морскими купаниями, но и тем, что там два года подряд летом 1825-го и 1826-го побывал немецкий поэт Генрих Гейне.

Второй раз Маяковский побывал в Кёнигсберге 25 мая 1925 года. Снова воздушный рейс Москва - Кёнигсберг. Прилет в столицу Восточной Пруссии. Телеграмма к Лиле Брик: «Долетел. Целую.» Затем письмо из Парижа к Лиле Брик: «Долетели хорошо. Напротив немец тошнил, но не на меня, а на Ковно. Летчик Шебанов замечательный. Оказывается, все немецкие директора («Дерулюфта») сами с ним летать стараются. На каждой границе приседал на хвост, при встрече с другими аппаратами махал крылышками, а в Кёнигсберге подкатил на аэродроме к самым дверям таможни, аж все перепугались, а у него, оказывается, первый приз за точность спуска. Если будешь лететь, то только с ним. Мы с ним потом весь вечер толкались по Кёнигсбергу».

Летчик Николай Шебанов вспоминает: «В 1925 году я получил новую пассажирскую авиамашину «Фоккер», развивавшую скорость до 145 километров в час. Особенно памятен мне рейс летом 1925 года. Я вез за границу на своем самолете Владимира Маяковского. До этого я с ним знаком не был, хотя был его поклонником, поэтому очень обрадовался представлявшемуся случаю. В Кёнигсберге Владимир Маяковский выбрал меня своим гидом, и весь вечер мы гуляли по городу. Я хорошо знал Кёнигсберг, так как бывал в нем через каждые 2-3 дня, и сумел Маяковскому показать все достопримечательности. Осмотрев город, Владимир Маяковский и я отправились в ресторан ужинать. За ужином долго беседовали. Он расспрашивал меня об авиации, я интересовался поэзией».

Надо сказать несколько слов о летчике Николае Петровиче Шебанове (1899-1953). Пилот Шебанов закончил московскую авиашколу и с 1923 года работал на линиях «Дерулюфта». В 1936 году он стал одним из первых «миллионеров» Советского Союза, то есть налетал один миллион километров без единой аварии. Награжден орденом Ленина. Во время Великой Отечественной войны сражался под Ленинградом, участвовал в боях в небе над Восточной Пруссией, проводил бомбометание в районе города Фишхаузена (Приморск). После войны работал начальником Сибирской аэрогеологической экспедиции.

С конца 1960-х годов и до начала 2000-х годов на фасаде дома №2 по улице Сергеева в Калининграде висела памятная доска, извещавшая граждан о том, что в этом здании бывшей гостиницы «Парк-Отель» в 1923 и 1925 годах останавливался советский поэт Владимир Маяковский, во время своего пребывания в Кёнигсберге. Это табличку сняли, когда выяснилось, что гостиница была построена лишь в 1929 году, и, таким образом, Маяковский никак не мог туда заезжать.

В августе 1946 года в честь Маяковского назвали магистраль от улицы Богдана Хмельницкого до рукава Новой Преголи. Восемнадцать лет калининградцы ходили по этой улице, которая постепенно застраивалась новыми зданиями. В апреле 1963 года было решено переименовать улицу Маяковского в Ленинский проспект. И только спустя одиннадцать лет в наш город вновь вернулась улица имени великого поэта. 31 января 1974 года улица Николовиуса была переименована в Маяковского. Так была восстановлена историческая справедливость.

В 1948 году в Калининграде была основана детская библиотека Московского района. В 1958 году ей торжественно присвоили имя Владимира Маяковского. Тогда библиотека размещалась на улице Хлебозаводской, а в январе 1975 года ей присвоили статус юношеской и переселили на улицу Богдана Хмельницкого, где она пребывает по сей день.

При переименовании населенных пунктов бывшей Восточной Пруссии в 1950-х годах, зафиксировано три селения, получившие названия «Маяковское». К настоящему времени остался только один поселок в Гусевском районе - бывший Неммерсдорф.

Список использованной литературы:

1. Губин А. Владимир Маяковский. Кёнигсберг - Калининград // Балтика. 2006. №2. С. 44-49.
2. Казаченок П.П. Голоса памяти. – Калининград: Калининградская правда, 2005.
3. Русские поэты XX века/Сост. Л.П. Кременцов, В.В. Лосев. – М.: Флинта: Наука, 2002.
4. Русские поэты XX века: Собрание биографий. – Челябинск: Издательство «Урал Л.Т.Д.», 2001.