После грозы (киноэлегия из 1960-х)

Редкостные, совершенно особенные места!
Старая извилистая дорога, близ южной окраины области петляет среди холмов. Природа здесь удивляет необычайным рельефом, непривычным взгляду жителя нашей северной низины. Значительные перепады высот создают прекрасные панорамы, просторные горизонты, уходящие вдаль; холмы чередуются друг с другом, то открывая, то пряча от глаз куртины лесов и рощ. Плавные силуэты холмов местами разбиты строго вычерченными прямоугольниками ухоженных полей, долинами рек и ручьев. Хутора и поселки здесь как будто и не выстроены, не поставлены самонадеянным и эгоистичным произволом человека для собственной надобности; нет, здесь не так. Здесь жилища людей кажутся выросшими из этой самой земли, они – такая же часть здешней природы, как и холмы, среди которых эти постройки расположились.
Особое, нежное и возвышенное чудо этих мест – озера, эти чистые глаза земли, вечно раскрытые небу. Мощные облака своей тончайшей и роскошнейшей игрой светотени довершают изумительный пейзаж.
У путешественника с чутким сердцем, посетившего этот край, непременно возникнет ощущение, что такой ландшафт не мог появиться в результате хаотического действия слепой стихии. Нет, древний ледник не разбойничал здесь, он был не варваром, а скульптором. На всем пейзаже лежит печать глубоко разумной воли Создателя: красота, естественность, гармония – покой вечности и бесконечное разнообразие пространственных и временных ритмов. Емкость неба и живопись света…
Уходящая гроза.
Небо очищается, пейзаж светлеет. Мальчик в шортах, мокрой рубахе и панаме мчится по шоссе на велосипеде. Местами дорога похожа на зеленый туннель: по обочинам плотно, близко друг другу мощные липы устремлены к солнцу. Сейчас пора их цветения. Доносятся раскаты уже далекого грома, солнечные пятна мелькают по спине. Легкое колыхание цветущих ветвей, в воздухе запах меда. Влажные, благоухающие кроны – гигантские букеты, пронизанные светом и музыкой пчел. Холмы, рощи, просветляющееся небо среди огромных кучевых облаков и туч.
Дом на горке.
Во дворе вьются и щебечут ласточки, прохаживаются и роются куры. Рыжая дворняжка стремглав бросается навстречу, носится вокруг, виляя хвостом, часто и восторженно дышит.
Мальчик прислоняет велосипед к дощатой стене беседки, снимает мокрую рубаху, кидает на бельевую веревку во дворе, скидывает сандалии. Снимает панаму, стряхивает и надевает снова. Проходит в сад. На яблонях уже набухают плоды, еще совсем незрелые. Часть сада выкошена, но вдали – роскошное разнотравье. Мятлик, тимофеевка и другие дикие злаки, розовый клевер, колокольчики, крапива, мышиный горошек, звездчатка, яснотка, удивительный узор цветов, стеблей, листьев. Порхают голубянки, репейницы, носятся стрекозы, кузнечики, барражируют шмели, пчелы. Сквозь траву виден муравейник. По стволу яблони путешествует поползень. На невидимой нити с ветки свисает извивающаяся гусеница.
Глядя на проплывающего в воздухе шмеля, мальчик, словно приклеивая к нему этикетку, отмечает: “Бомбус”. Это шмелиха, она садится на соцветие клевера: ”Трифолеум”. У нее – темной и бархатной – в корзиночках крупные оранжевые шарики обножки. Этот вид насекомых называют «каменный шмель»… Ничего похожего: кто же поверит, что бывают такие мягкие камни? Вообразивший себя исследователем, мальчик мысленно макает перо в чернильницу и на этикетке в своей мысленной коллекции насекомых под шмелем добавляет по-русски: “Медвежонок перепончатокрылый”. Мальчик встряхивает траву, с нее летят брызги дождевой воды: ”Стеллария”.
Слева свежепрополатая грядка лука, морковка, дальше – картофельные ряды. Еще левее белеет несколько пчелиных домиков… ”Апис мелифера”, – мальчик повелительным жестом указывает пчелам кратчайший путь домой к ульям.
На грядке ослепительно блестит какая-то вещица величиной с двухкопеечную монету.
– Вырви глаз! – мальчик сразу догадывается, что это золото. Он бегом бросается к самородку, но блеск сразу пропадает. Грядку торопливо перебегает серебристый паучок, земляная пчелка забирается в норку. Сосредоточенные деловитые муравьи спешат на работу. Под листьями медитирует улитка. Самородка нет… Что бы это значило?
Мальчик сообразителен, понимает, что надо просто повторить попытку; возвращается на то место, с которого заметил блеск. Вот он! Теперь золотоискатель уже не бежит, теперь он идет медленно. Медленно тускнеет и блеск самородка. Но с того места, где лежит сокровище, он уже не спускает своего цепкого соколиного глаза. Еще несколько шагов… оно!… Оказывается, золотым блеском сиял мокрый скол маленького уголька.
Озадаченный, он долго рассматривает находку. Затем переводит взгляд выше и сквозь просветы между яблонями смотрит вдаль; перед ним панорама старинного города над небольшой рекой. У реки на водопое коровы, пар над их просыхающими спинами. На серой кобыле – пастух в летней шляпе, рядом – маленький серый жеребенок. Над водой огромные ивы.
Промытый летним ливнем, город на холмах прекрасен: черепица, узор фасадов, зелень лип… Какое чудо, какой праздник для глаз! Красный кирпич и серый камень, песочная и белая штукатурка, деревянная плетенка фахверка, кованый металл балконов и воротных навесов. Какое великолепие, фантазия, какое тонкое понимание материала, что за чутье и выразительность, какие восхитительные пропорции!
Над городом возвышается шпиль собора с простым крестом. Шпиль давно лишен обшивки, там только голая доска, но сейчас солнце так осветило грани, что и шпиль и крест кажутся золотыми.
– Я же не знал, что здесь все золотое! – шепчет мальчик, – я не знал!
Ясное, радостное голубое небо, уходящие грозовые тучи. Последние дальние раскаты грома. В небе над городом – в четверть дуги – радуга.
Количество баллов:  54
Количество голосов:  14