За Шекспировскими страстями в деревню Забодайки

Малая Родина встретила меня проливным дождем и штормовым ветром, многодневной слякотью и естественной помеси грязи на подступах к деревне... Спрыгнув с поезда на покатую платформу, я почти носом воткнулась в рекламный щит, красочно вещавший «Куда идут наши Забодайки?» Предполагалось, в конкретное будущее... обозначенное пятном на заднем фоне. Собираюсь с первыми впечатлениями, задающими тон моей поездки за страстями, конечно же, Шекспировскими. Но, внимание привлекает заваленный в грязь указатель «Замостье», приводя мой настрой в уныние. Я же не против Забодайкина! Я против, что в деревне размыло мостки, и вместо того, чтобы их починить, Замостье переименовали по новым веяниям именем спасителя. Деревню продали за долги вместе с жителями и живностью: пожалуйте в холопы! Очередное «ЧП» прикупило кусочек России, свершив ряд перестроечек: на данном участке Забодайкиным Чингиз Палычем, за глаза прозванным Чингиз Паном теми, кому он угодил, кому не угодил -Чрезвычайным Происшествием. Сам «ЧП» увенчал хозяйство тем, что лучше всего получалось - забодал всех и частным предпринимательством и чрезвычайными происшествиями, берущими начало с тех размытых мостков, по которым теперь я направлялась прямиком в (?!) ... деревню.
Замедлив шаг, продвигаюсь по давно нехоженой тропинке - все больше некому ходить, все больше шелест прошлогодних листьев под ногами. А вокруг по пустынным полям по пояс дрянь и трынь трава сорная, стоящая и стелящаяся плетеным ковром из природных соцветий. Слева за пригорком деревенское кладбище с призраками прошлого. Там, среди односельчан уж с десяток лет покоится прах моей бабушки впритык к праху деда Щукаря, удачливого рыбака, но так и не поймавшего свою золотую рыбку для исполнения заветных желаний: человеческих, деревенских, житейских. Все что нажили за век - покосившиеся кресты, да многолетний бурьян.
Наконец останавливаюсь напротив нестройного ряда кольев, бывших когда-то забором. Взгляд замер на покосившейся хате, заколоченном окне, выходящим некогда из моей спальни: не один камешек-зов на утреннею рыбалку туда заброшен Щукарем! Разросшийся вишневый сад, сросшийся ветвями, непролазный: картина Джунглей! Скользнув по обшарпанным стенам, глаза устремляются вверх на прохудившуюся крышу со свернутой набок печной трубой, словно дуло пулемета: «Стой! Кто идет?!» «Свои... - вздыхаю скорбно» Но, сердце рвется, как прежде, навстречу бабушке: «Это я!»... Нет больше бабушки! Нет больше встреч. Никогда не будет. И дверь заколочена кое-как крестом наперекосяк. Нет порога, и некому сказать: «Это я! Это я!»
Итак! Долой уныние и весь перекосяк. Я встряхиваю себя для новых впечатлений. Я готова к очередной встрече с любовью, с Шекспировскими страстями в деревне... Забодайки. Больше солнца! Больше света! Жизнь продолжается! Не одну перестроечку пережили, даст Бог, переживем и эту! Вскоре вымыты окна, выдраен пол, выстланы половички, плетенные руками бабушки: веселенькие, разноцветные из кружочков, да квадратиков. Ну, вот! И повеяло вновь родным, дорогим и любимым моему растревоженному сердечку. Дышать стало легче, на губах улыбка, в глазах блеск и капельки трудового пота на переносице. И капли колодезной воды из заброшенного источника на щеках, на руках прохладой по телу... «Это я! - говорю уверенно, и на этот раз повинуется язык, не лжет. Не застревают слова комом в горле. - Здравствуй родная, это я!» Всё ничего. Но из-под ног уходит земля пол провалился под ногами: напрочь прогнил. В подполье пискнула мышь, отогнав меня в испуге на дальние рубежи хаты. Вскоре показалась голова... «Ничего себе мышка, усами шевелит! - (у страха глаза велики) - Это киска! Кис, кис!» Хвост трубой, спина изогнута, а в зубах... «Ты мне?» Принимаю дар бродячей мышеловки, впрочем, кто из нас бродячий, а кто хозяин в доме?! «Живы будем!» Я и кошка, скажем так, Чумазик, в самый раз по образу. Зато, умнейшее создание, коль красотой не вышла - к вечеру у ног моих лежало два мышонка для двоих. «Тому уж быть!» Ожил старый заброшенный дом...


Количество баллов:  6
Количество голосов:  2